Глава 1 (перевод. часть 4, стр. 7-8)

Когда во время игры ты скоординирован и смог взять правильный темп, то появляется приятное ощущение, что можешь играть еще лучше - раз за разом отбивая мяч центром ракетки, придавать ему необходимую скорость. А на счет одной вещи я вообще никогда не сомневался: чем больше тренируешься, тем увереннее чувствуешь себя на корте. Теннис более, чем любой другой спорт зависит от разума. Тот игрок, который взрастит в себе это ощущение превосходства, сможет изолировать себя от собственных страхов, перепадов настроения, которые неизбежны во время матча, станет в конечном итоге номером один в мире. Именно это было целью, которую я поставил перед собой во время четырехлетнего пребывания на второй позиции в рейтинге после Федерера. И я знал, что буду очень близок к своей цели, если сейчас выиграю финал Уимблдона.

Когда до матча оставались считанные часы, появилась другая проблема. Я посмотрел на небо и увидел на горизонте черные дождевые тучи. Игра должна начаться через три часа, и если пойдет дождь, матч отложат или прервут. Но я не позволил этой мысли расстроить себя. На этот раз мой разум был чист и спокоен, что бы ни случилось. Ничто не могло отвлечь меня или заставить потерять концентрацию, как это произошло в 2007 году.  

Мы покинули Семнадцатый корт в половине двенадцатого и направились в раздевалку в Всеанглийском Клубе, которую резервируют для сеянных топ игроков. Она небольшая – наверное, с четверть теннисного корта. Но величие этого места кроется в его традициях. Деревянные панели, зеленые и лиловые цвета Уимблдона на стенах, ковер на полу и осознание того, что тут было столько великих игроков – Лейвер, Борг, Макинрой, Коннорс, Сампрас. Обычно тут полно народу, но сейчас нас в турнире осталось двое, и я мог побыть наедине с собой. Федерер пока не пришел. Я принял душ, переоделся и поднялся на пару лестничных пролетов, чтобы пообедать в комнате для спортсменов. И снова эта необычная тишина, которой я, как никогда, рад. Все глубже я погружаюсь в себя, отстраняюсь от окружающего мира. Мне нужна эта последовательность действий, которую я неизменно соблюдаю перед каждым матчем. Я пообедал как обычно: паста с оливковым маслом и солью, без соуса и кусочек рыбы – ничего, что могло бы вызвать несварение. Запил простой водой. Тони и Титин сидели за столом вместе со мной. Тони ворчал, но это для меня не редкость. Титин был как обычно бесстрастен. В его компании я провел больше всего времени, и он всегда спокоен как слон. Мы перекинулись парой слов. Тони, кажется, жаловался на счет погоды, но я молчал. Даже когда я не играю на турнире, я все равно больше слушаю, чем говорю.

В 13:00 за час до игры мы снова спустились в раздевалку. Необычная традиция есть в теннисе – даже во время важного турнира игрок всегда находится в одной раздевалке с соперником. Федерер уже был там. Он сидел на деревянной скамейке, где сидит всегда, когда я прихожу с ланча. Мы уже так привыкли друг к другу, что никакой неловкости не испытывали. Во всяком случае, я не испытывал. Пройдет совсем немного времени, и мы будем готовы сделать все, чтобы разбить друг друга в пух и прах на самом значительном турнире года. Но не смотря на это мы остаемся друзьями. Другие соперники могут ненавидеть друг друга до мозга кости даже за пределами корта. Мы нет. Мы приятели. Когда начинается игра, мы просто откладываем дружбу в сторону. Ничего личного. Я поступаю так со всеми, даже с семьей. Когда начинается матч, я уже не являюсь собой. Я становлюсь теннисной машиной, которая играет даже тогда, когда это кажется невозможным. Но при этом я не робот, и не могу играть идеально. Безупречность в теннисе вообще невозможна. Единственное, что нужно стараться сделать – это выйти на уровень пика своих возможностей. В этом основная задача и трудность. Во время матча ты постоянно борешься с каждодневными слабостями, скрываешь любые человеческие чувства. И чем лучше ты их скрываешь, тем больше шансов на победу.

 Вот они - трудовые пальцы левой руки. Именно они держат ракетку и за время матча стираются в кровь.