Глава 2 (перевод. часть 5, стр. 34-35)

И все-таки, не смотря на строгую дисциплину, у нас в семье царила удивительно теплая атмосфера, а я был счастливым ребенком. Может, поэтому я неплохо справлялся с жестким обращением Тони - одно уравновешивало другое. Самое ценное из того, что мне дали родители – это чувство защищенности.
Мой отец Себастиан был старшим из пятерых детей, а я был первым внуком. Вы понимаете, что это значит – с первых дней жизни со мной носились как с писаной торбой три дяди и тетя, у которых на тот момент собственных детей не было, а также бабушки и дедушки. Они всегда говорили, что я семейный талисман, их «любимая игрушка». Отец рассказывал, что когда мне было всего 15 дней от роду, они с моей мамой могли со спокойной душой оставить меня на ночь у бабушки с дедушкой в доме, где до сих пор живут мои дядя и тетя. И когда я был младенцем, и когда мне исполнилось 2-3 года, они брали меня с собой в бар, где встречались с друзьями, болтали обо всем на свете, играли в карты, бильярд или настольный теннис. Постоянное общение в компании взрослых стало для меня абсолютно естественным и с тех пор у меня остались незабываемые теплые воспоминания. Тетя Марилен (она же моя крестная) брала меня с собой на пляж в Порто Кристо. Это всего в десяти минутах езды от Манакора. Я лежал у нее на животе и дремал на солнце. С дядями я играл в футбол прямо у себя дома в коридоре или же внизу в гараже. Один из моих дядей Мигель Анхель, был профессиональным футболистом -  играл за Майорку, а позже за Барселону и Испанию. Когда я был еще совсем крошечным, меня брали на стадион посмотреть, как он играет. Тони любит разглагольствовать на тему, что я не из тех спортсменов, которые начинали с низов и путем преодоления поднялись на вершину. У меня было сказочное детство.

Есть одна вещь, которая свойственна всем, кто когда-либо добивался успеха в спорте – это фанатичный соревновательный дух. Будучи еще маленьким мальчиком, я просто ненавидел проигрывать, независимо от того, во что играл. Карты, семейный футбол в гараже, что угодно! Если я проигрывал, у меня начинался припадок ярости. Кстати, до сих пор начинается. Всего пару лет назад я проиграл в карты моей семье и зашел так далеко, что заявл, будто они жульничали. Сейчас то я понял, что тогда хватанул лишнего, но все равно понятия не имею, откуда это во мне берется. Может, от того, что я часто наблюдал как мои дяди играют в бильярд с друзьями. Впрочем, даже их удивляет тот факт, что будучи милым мальчиком по жизни, я превращался в маленького демона, как только начиналась какая-то игра.

С другой стороны, желание одержать победу в паре с осознанием необходимости тяжелого труда ради воплощения своих замыслов – несомненно, наша семейная черта. Родственники по материнской линии владеют мебельным бизнесом на Манакоре. Долгое время этот бизнес был сердцем экономики города. Отец моего деда умер, когда последнему было всего 10 лет. С тех пор он начал постигать семейное ремесло и вскоре стал настоящим мастером по изготовлению мебели. В доме моей матери, где я живу до сих пор, сохранился превосходный комод, который дед сделал своими руками. Он рассказывал, что в 1970 году две тысячи кроватей были сделаны на Майорке и соседних Балеарских островах - Ибице и Менорке. Половина из этих кроватей были изготовлены в его мастерской. Один их моих дядей, мой крестный, управляет этим бизнесом по сей день.

 Isabel Homer and Rafel Nadal with their children Toni, Rafael, Sebastian, Miguel Angel and Magdaline

                                                             Фото с сайта Vamosbrigade.com

На фото, как я поняла, бабушка и дедушка по отцовской линии и их пятеро детей. Самый старший - будущий отец Рафы)))

А вот и я))))

Давно хотела с книженцией сфоткаться)))

Глава 2 (перевод. часть 4, стр. 32-33)

Я доверял Тони до такой степени, что несколько лет верил в небылицы о его выдающихся спортивных достижениях, в то, что он выиграл Тур де Франс и был звездой футбола в Италии. Я доверял ему так безоговорочно, что даже поверил, будто он обладает сверхъестественным способностями. Только когда мне исполнилось девять, я перестал верить, что Тони умеет становиться невидимым. Во время семейных сборищ папа и дедушка, будучи заодно с Тони разыгрывали меня, претворяясь, что не видят его. И я поверил, что никто кроме меня его не видит. Тони удалось убедить меня даже в том, что он умеет вызывать дождь.

Однажды, когда мне было семь, я играл против двенадцатилетнего мальчика. Мои шансы были невелики, и прямо перед матчем Тони сказал, что если я буду проигрывать 0-5, то он вызовет дождь, и игру прервут. Но, как я мог видеть, он потерял веру в меня чуть раньше, так как дождь начался, когда счет был только 0-3. Потом я выиграл следующие 2 гейма и почувствовал себя увереннее. Поэтому во время смены сторон подошел к дяде и сказал: «Останови дождь. Я думаю, у меня получится обыграть этого парня». Через пару геймов дождь и правда перестал. В конце концов, я проиграл 7-5. Но должно было пройти аж два года, прежде чем я прекратил верить, что мой дядя шаман, насылающий дождь.

В общем, мои отношения с Тони были полны веселья и магии, даже не смотря на суровую муштру. И в сумме это приносило успех. Если бы он не заставил меня играть без воды, если бы не придирался больше, чем к остальным мальчикам, если бы я не плакал не в силах вынести несправедливость, может и не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Он всегда подчеркивал важность выносливости (терпеливости). «Терпи, смиряйся со всем, что происходит с тобой на пути, учись преодолевать слабость и боль, доводи себя до предела, но никогда не отступай. Если ты не выучишь этот урок, то никогда не станешь элитным спортсменом». Вот чему учил меня Тони.

Часто приходилось бороться с собой, сдерживать гнев. «Почему я, а не другие мальчики, должен подметать корт после тренировки?», - спрашивал я себя. «Почему я должен собирать больше мячиков, чем остальные? Почему он так кричит на меня, когда я делаю аут?» Но я научился преодолевать эту злость, не раздражаться из-за несправедливости, принимать ее и смиряться. Да, возможно он заходил слишком далеко, но в итоге это шло мне на пользу. Все то давление, которое я испытывал на каждой тренировке, теперь позволяет мне с большим самообладанием справляться с напряженными моментами в матчах. Тони много сделал для того, чтоб сформировать тот боевой характер, о котором говорят зрители.

И все же моими человеческими качествами и тем, как я существую в этом мире, я обязан своим родителям. Это правда, что Тони всегда настаивал, чтобы я вел себя на корте прилично – не швырял от злости ракетку на пол, например. Но если бы дома меня воспитывали иначе, я не обращал бы на запреты Тони никакого внимания. Родители держали меня в железной дисциплине. Например, строго следили за манерами за столом: «Не разговаривай с набитым ртом», «Сиди прямо!». Они учили меня быть обходительным и вежливым со всеми: «Говори «Доброе утро» или «Добрый день», когда мы кого-то встречаем, всем без исключения пожимай руку». И родители, и Тони всегда говорили, что не считая тенниса их самое большое желание, это чтобы я вырос хорошим человеком. Мама утверждает, что если бы я таким не был, а стал испорченным и избалованным, она бы все равно любила меня, но вряд ли ехала бы через полмира, чтобы побывать на моем матче. Они буквально вбили мне в голову, что надо ко всем относиться уважительно. Когда наша футбольная команда проигрывала, мой отец настаивал на том, чтобы я шел и поздравлял команду противника. Каждому игроку я должен был сказать что-то вроде: «Молодец, хорошо сыграли!». Естественно я был не в восторге от такой идеи. Я чувствовал себя жалким, когда мы проигрывали и на моем лице было написано, что я неискренен в своих поздравлениях. Но я знал, что если ослушаюсь отца, будут проблемы. Поэтому шел и говорил, что надо. Эта привычка осталась до сих пор. Для меня абсолютно естественно похвалить соперника, когда он победил, или когда выиграл я, но он все равно заслуживает похвалы.

                                          photo's from www.vamosbrigade.com

      

Вот он момент истины. Рафа в обнимку с "заклятым врагом"))