Суровый Рафа

Когда Рафа совершает все свои превращения и становится тем, кого мы видим обычно на корте, аж мурашки порой бегут от выражений его лица. Чтоб на меня так кто-то посмотрел, я бы покрылась пятнами... В общем несколько фото, которые говорят сами за себя!Особенно последнее удалось...

                                     Все фото с сайта www.vamosbrigade.com

Глава 2 (перевод. часть 3, стр. 30-31)

Мы играли с 13.15 до 14.30 пока в школе был перерыв на ланч. А иногда и после уроков тоже, если у меня не было тренировки по футболу. Мигель Анхель вспоминает, как иногда Тони, видя, что я брожу туда-сюда, запускал в меня теннисным мячиком. Но не для того, чтобы ударить, а просто чтобы испугать и тем самым привлечь мое внимание. В том возрасте мы все витали в облаках, но мне было позволено гораздо меньше, чем другим. Именно мне приходилось собирать мячики и подметать корт в конце тренировочного дня. Если кто-то думал, что я хожу в любимчиках, он сильно ошибался. Все было с точностью до наоборот. Дядя относился ко мне с неприкрытой предвзятостью, которая бы не сходила ему с рук в отношении других мальчиков, но я то был его племянником, поэтому со мной он мог обращаться как хотел. С другой стороны, это всегда побуждало меня к осознанности на корте.

В новостях как-то сказали, будто бы Тони заставил меня играть левой рукой, чтобы моим соперникам было труднее. Это все выдумки газетчиков. Правда в том, что когда я только начинал, я был еще слишком мал и недостаточно силен, чтобы перебросить мяч через сетку, поэтому держал ракетку обеими руками и на бэкхенде, и на форхэнде. Но однажды Тони сказал: «Нет ни одного профессионального спортсмена, который бы играл двумя руками, и ты не будешь первым, так что пора определяться». Что я и сделал, выбрав левую руку. Почему – даже не знаю. Я пишу правой рукой. В баскетбол, гольф и дартс играю тоже правой. Но в футболе я левша – левая стопа у меня гораздо сильнее. Говорят, это дает мне преимущество, потому что я способен бить бэкхэнд обеими руками. Должно быть они правы: лучший, чем у большинства спортсменов контроль над обеими руками, помогает мне, особенно на кроссах, когда даже маленькая дополнительная мощность имеет большое значение. Но это уж точно не было гениальной задумкой Тони. Глупо полагать, что он мог заставить меня играть неестественным для меня образом.

Хотя, сказать по правде, Тони то и дел меня заставлял. Мама припоминает, как порой я приходил домой в слезах. Она пыталась выяснить, что случилось, но обычно я молчал как рыба. Однажды в порыве отчаянья я признался, что у дяди есть привычка называть меня «маменькиным сыночком», но уже через секунду умолял ее ничего не говорить Тони, потому что от этого стало бы только хуже. Тони никогда не переставал придираться. С тех пор как я начал участвовать в соревнованиях в возрасте 7 лет, он становился только строже. Одним очень жарким днем я пришел на матч без воды - забыл бутылку дома. Ничто не мешало ему пойти и купить мне другую, но он этого не сделал. Так я, по его словам, должен был научиться ответственности. Почему я тогда не взбунтовался? Потому что мне уже нравился теннис, и стал нравиться еще больше, когда я начал выигрывать. Кроме того я был послушным и исполнительным ребенком. Мама говорит, что мной было даже слишком легко манипулировать. Возможно, но не люби я теннис так сильно, я, пожалуй, не стал бы мириться с дядей. Но и его самого я тоже любил, сейчас люблю и всегда буду. Я доверял ему и в глубине души всегда знал, что он делает то, что считает лучшим для меня самого.

                              фото с сайта www.vamosbrigade.com

                                              Юный Рафа!)))

Глава 2 (перевод. часть 2, стр. 28-29)

Забавная вещь по поводу Уимблдона: не смотря на все величие этого места и груз ожиданий, который оно возлагает на игроков, из всех турниров – это единственный, где я могу чувствовать себя как дома. Вместо того чтобы остановиться в просторном люксе отеля, как обычно бывает и удивляться его напрасной роскоши, я живу в арендованном домике через дорогу от Всеанглийского клуба. Обычный дом без особых причуд. Но в нем 3 этажа и этого достаточно, чтобы вместить мою семью, команду и друзей, которые могут прийти на ужин и остаться, если пожелают. Это придает турниру совершенно иную атмосферу, какой нет нигде больше. Живя в отеле, каждый из нас изолирован друг от друга в своей отдельной комнате, а тут есть пространство, которое мы можем разделить. Вместо того, чтобы добираться до корта через пробки на служебной машине, всего две минуты ходьбы, и ты на месте.

Жизнь в таком доме подразумевает, что мы должны сами ходить за продуктами. Если у меня есть время, я иду в местный супермаркет и покупаю что-то, что могу поглощать в немереных количествах - нутеллу, чипсы или маслины. Я не являюсь образцом здорового питания, во всяком случает точно не для профессиональных спортсменов. Я ем то же, что все обычные люди. Если мне чего-то хочется, я себе это позволяю. Особенно я люблю маслины. Сами по себе они не такие вредные, как, например, чипсы или шоколад. Но моя проблема в количестве, которое я могу съесть. Мама всегда напоминает мне одну историю. Когда я был ребенком, то спрятался в буфете и опустошил огромную банку с маслинами. Я съел их так много, что меня в итоге стошнило, и было плохо потом еще несколько дней. Это происшествие по идее должно было поубавить мою страсть, но нет. Я просто обожаю маслины и чувствую себя несчастным, если нахожусь где-то, где их трудно найти.

Я нашел их и на Уимблдоне, но нужно было выбрать удачное время, чтобы пойти в магазин. Если бы я пошел в супермаркет в час пик, то рисковал бы быть окруженным желающими получить автограф. Это особенность моей профессии, которую я принимаю со всей доброжелательностью. Я не могу ответить «нет» людям, которые просят меня подписать что-то, даже грубиянам, которые просто суют мне под нос бумажку и не говорят пожалуйста. Им я тоже дам автограф, но чего они наверняка от меня не получат, так это улыбки. Так что даже пойти в супермаркет, чтобы отвлечься от мыслей о соревновании, на Уимблдоне бывает затруднительно. Единственное место, где я могу сходить в магазин спокойно, где я могу делать все, что угодно, как обычный человек – это мой родной город Манакор.

Утешительное сходство между Манакором и Уимблдоном – это дом, в котором мы останавливаемся все вместе и удовольствие от коротких прогулок на корты. Это напоминает о времени, когда мне было 4, и я только начал играть в теннис. Мы жили в квартире напротив местного теннисного клуба, и перейдя дорогу, я попадал на тренировку к дяде Тони, который был местным тренером. Здание клуба выглядело именно так, как может выглядеть клуб в городке, который едва дотягивает до 40 тыс. жителей. Там был большой ресторан с террасой, которая нависала над кортами – все они имели грунтовое покрытие. Однажды я пришел и присоединился к группе ребят, которых тренировал Тони. Мне понравилось с самого начала. На тот момент я уже сходил с ума по футболу, играя на улице с друзьями каждую свободную минуту, и все игры, где был задействован мяч, представляли для меня интерес. Но футбол я любил больше всего. Мне нравилось быть частью команды. Тони говорит, что поначалу теннис показался мне скучным. Помогло то, что я тренировался в группе – именно это сделало возможным все, что случилось в дальнейшем. Если бы я тренировался один на один с дядей, это было бы слишком удручающе. Так продолжалось пока мне не исполнилось 13, пока я не решил, что мое будущее – это теннис. Тогда мы начали тренироваться только вдвоем.

Тони был строг со мной с самого начала, строже, чем с любым другим ребенком. Он требовал от меня многого, давил морально. Он использовал бранные слова, много кричал и даже запугивал меня, особенно, когда другие мальчики не являлись на тренировку, и мы были только вдвоем. Когда я видел, что буду тренироваться наедине с ним, у меня холодело под ложечкой. Мигель Анхель Мунар (мой лучший друг до сих пор) приходил тренироваться два или три раза в неделю, я же – 4-5 раз. 

                                      Маленький Рафа!))

Рафа любит Нутеллу - это так мило!))) Прям как простой смертный и мы с вами. Кстати, мне кажется или он и правда похудел в последнее время?

Еще несколько фото

Неделя у меня напряженная - сдаем в печать журнал. Вот и завтра в 9 утра серьезное интервью. Переводить совсем не хватает времени, но я обещаю исправиться на выходных, а пока что несколько просто красивых фото.

                                      Все фото с сайта www.vamosbrigade.com

Глава 2 (перевод. часть 1, стр. 26-27)

Глава 2 

Движущая сила дуэта

Первое очко всегда очень важное, особенно в финале Уимблдона. Хорошие предчувствия сопровождали меня с самого утра, теперь только нужно было подтвердить их на корте. Федереру удалась первая подача мне под бэкхэнд, но я смог принять ее лучше, чем сам рассчитывал, глубже. Он готовился пойти на мяч и, используя инерцию тела, усилить свой следующий удар, но мне удалось обдурить его, заставить сделать несколько шагов назад и отбить мяч неудобным слишком высоким форхэндом, ограничивая силу удара только силой руки. Это было лучшее, что я мог сделать после сложной глубокой подачи. И это моментально заставило его задуматься, начать приспосабливаться.

Прервать его легкий ритм, толкнуть на грань – вот, что я всегда должен делать играя против Федерера. Еще пять лет назад в Маями после нашей первой встречи Тони сказал: «Ты не сможешь обыграть его благодаря таланту или делая блестящие удары. Он всегда будет на шаг впереди и сделает виннер из ничего. Поэтому ты должен непрестанно давить на него, заставлять играть на пределе возможностей». Хотя я и выиграл тот матч в Маями 6-3, 6-3, Тони оказался прав. Подача Федерера лучшей моей, удары с лета тоже. И если на счет форхэнда я бы еще поспорил, то против его резаного бэкхэнда у меня нет шансов. Плюс его идеальная ориентация на корте. Именно поэтому он последние пять лет был первой ракеткой мира, а я целых 4 года – второй. Кроме того, Федерер выигрывал Уимблдон пять раз подряд и практически властвовал над этим местом. Я знал, что должен давить на его психику, если хочу победить. Стратегия игры с Федерером – никогда не смягчать игру, стараться изнурять его с первого очка до последнего.

Федерер отбил ту неудобную для него подачу прямо мне под бэкхэнд, и я попробовал сделать то же самое, воплощая в жизнь свой план с самого начала. Но он переиграл меня и принял удар справа. И все равно инициатива оставалась за мной – я находидся в центре корта, а ему приходилось бегать. Затем его форхэнд под мой бэкхэнд, но он ударил недостаточно глубоко, давая мне возможность ударить прямо по линии. Теперь у него не было шанса отвертеться от бэкхэнда. Федерер направил мяч по диагонали под углом мне под форхэнд, и я понял, что это возможность сделать победный удар. Когда он ожидал снова принимать слева, я резко ударил в правый угол. Благодаря сильному вращению мяч угодил прямо в линию за пределы его досягаемости.

Первое очко вроде этого придает уверенность. Ты находишься в гармонии с пространством, чувствуешь, что мячом владеешь ты, а не он тобой. В том розыгрыше я контролировал мяч каждый из семи ударов. Это успокаивает дух, нервы работают на тебя, а не против. Это именно то, что тебе нужно в начале финального матча Уимблдона.

                                            фото с сайта www.vamosbrigade.com

И хотя фото не имеет никакого отношения к тексту, мне оно очень нравится - король на троне))

 

Глава 1.2 (перевод. часть 3. с. 23-25)

Вот мы и подошли к концу первой главы. Это последние две с половиной страницы. Откровения мамы, сестры, друзей помогают посмотреть на личность Рафы с другой стороны. Но мне всякая его сторона нравится)))

Мама Надаля, Ана Мария Парера соглашается с Марибел. «В своем теннисном мире Рафаэль на высоте, но глубоко внутри он сверхчувствительный человек - полный страхов и неуверенности. Люди, которые его не знают, вряд ли смогут такое представить», - говорит она. «Рафаэль не любит темноту и предпочитает спать при включенном телевизоре или со светильником. Он также испытывает дискомфорт во время грозы. Когда он был маленьким, то всякий раз, когда гремел гром, прятался под подушку, и даже сейчас, если на улице штормит, а мне нужно что-то принести оттуда, он не позволит мне выйти. А взять хотя бы его пищевые привычки – он ненавидит, сыр, помидоры и хамон – национальное блюдо Испании. Я также не разделяю восторга многих на счет хамона, но как можно не любить сыр? Немного странно, не так ли? Будучи разборчивым в еде, он также разборчив, когда садится за руль автомобиля. Ему нравится водить, но наверное больше не в реальности, а в виртуальном мире Play Station, которая неизменно сопровождает его во всех поездках.

«Он очень осторожный водитель», говорит Ана Мария. Разгоняется, тормозит, снова разгоняется и снова тормозит, а еще жутко осторожен на обгонах, какой бы мощной ни была его машина».

Марибел выражается по этому поводу более прямолинейно – «Рафаэль ужасный водитель». Также она находит забавным, что, несмотря на любовь к морю, он все равно его боится. «Он вечно говорит о том, что надо бы купить яхту, любит рыбалку и катание на водных мотоциклах, но не станет кататься или плавать, если не видит берега или песчаного дна. А еще он никогда не прыгнет с отвесной скалы, как делают его друзья».

Но все эти причуды ничто по сравнению с постоянной тревогой за семью и страхом, что с ними может случиться что-то плохое. Рафа паникует не только при малейшем подозрении, что кто-то может заболеть, но и постоянно терзается мыслью, что с кем-то из членов семьи может произойти несчастный случай. «Я люблю разжигать камин почти каждую ночь», - говорит его мама. «Мы до сих пор живем вместе в большом доме на берегу моря. В крыле дома, где живет Рафаэль есть отдельная спальня, гостиная и ванная. Если он выходит погулять, то всегда напоминает мне перед сном потушить камин. А потом еще трижды звонит, в каком бы ресторане или баре ни находился, чтобы узнать, сделала ли я это. Если я беру машину, чтобы съездить в Пальму, которая всего в часе езды от нас, он будет умолять меня ехать медленно и осторожно».

Ана Мария, мудрая и сильная средиземноморская мать семейства никогда не перестает удивляться разнице между тем, насколько Рафа смел на корте и количеством его страхов вне корта. «Рафаэль может казаться простоватым на первый взгляд», говорит она, - «но он очень неоднозначный человек. Если знаешь какой он глубоко внутри, то понимаешь, как там все непросто».

Именно поэтому во время подготовки к важному матчу он должен вооружиться храбростью, именно поэтому он выполняет свой ритуал в раздевалке и принуждает себя к перемене в личности, скрывает свои потаенные страхи перед тем как освободить гладиатора внутри.

Для многочисленных зрителей, человек, который вышел на Центральный Корт в финале Уимблодна 2008 был Суперменом; для его близких он был также и Кларком Кентом (альтер эго Супермена - прим.ред.). Один был такой же реальный, как и второй, один зависел от другого. Бенито Перес Барбадийо пресс директор Надаля с декабря 2006, уверен, что чувство незащищенности является горючим топливом для его соревновательного огня, а любовь и поддержка семьи необходимы, чтобы держать все это под контролем. Перес работает в теннисном мире 10 лет. До Надаля он был должностным лицом в Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP) и хорошо знаком со многими игроками топ уровня. Он уверен, что Рафа  сильно отличается от остальных и как игрок, и как человек. «Уникальная ментальная сила, самоуверенность и дух воина – все это обратная сторона чувства незащищенности, которое движет им. Все его страхи – будь то страх темноты, грозы, моря, или катастрофического разрушения жизни семьи – насущная необходимость. Он должен все держать под контролем», говорит Перес, - «но поскольку это невозможно, он компенсирует это контролем той части жизни, которая подчиняется его командам – это теннис».

                                                      фото с сайта www.vamosbrigade.com

Вот вам Рафа на корте.

                                      И просто Рафаэль)))