Глава 1 (перевод. часть 5, стр. 9-10)

Если тренируешься и играешь на пределе своих возможностей, а разница в таланте между тобой и соперником небольшая, то выиграть возможно. Конечно, мой талант не так велик, как гений Федерера, но и не настолько мал, чтобы стать непреодолимым препятствием даже тогда, когда он играет на своем любимом покрытии, на турнире, который удается ему лучше всего. Я понимал: если заглушу голоса собственных страхов, сомнений и напрасных надежд лучше, чем он, я смогу его одолеть. Мне нужно заковать себя в защитные доспехи, превратиться в бескровного воина. Это своего рода самогипноз, игра, в которую играешь с убийственной серьезностью, чтобы скрыть свои слабости как от себя, так и от соперника.

Шутка или болтовня о футболе, которыми мы с Федерером обычно обмениваемся во время показательных матчей, сейчас в раздевалке была бы фальшью. Он бы сразу распознал ее и интерпретировал как проявление страха. Вместо этого мы решили быть честными - пожали друг другу руки, кивнули, обменялись вялыми улыбками и шагнули каждый к своему шкафчику, оставаясь на расстоянии всего в 10 шагов. Каждый из нас делал вид, что не замечает другого. Хотя лично мне не приходилось притворяться. Физически я был в раздевалке, но мысли мои давно покинули ее пределы. Я удалялся все дальше и дальше, куда-то в глубины собственного сознания. Мои движения становились все более автоматическими, будто запрограммированными.

За 45 минут до начала игры я принял холодный душ. Я делаю это перед каждым матчем. Это своего рода пункт перед точкой отсчета, после которой уже нет возврата. Первый шаг в последнюю фазу того, что я называю предматчевым ритуалом. Стоя под ледяной водой, я переношусь в иное пространство, где мои сила и устойчивость возрастают. И когда я выныриваю оттуда в реальность, я уже другой человек. Я активирован. Я «в струе». Спортивные психологи описывают это как состояние боевой готовности, в котором тело движется, подчиняясь чистейшим инстинктам, будто рыба в потоке. Исчезает все, кроме предстоящей битвы.

Далее я делаю то, что в обычном состоянии тоже вряд ли бы воспринял спокойно. Я спускаюсь в небольшой медпункт, чтобы сделать обезболивающий укол в левую стопу. Иначе уже после третьего розыгрыша у меня появится отек, а затем волдырь, и я не смогу играть – боль будет невыносимой. Поэтому часть левой стопы просто необходимо «усыпить».

Затем я возвращаюсь в раздевалку и продолжаю свой ритуал. Надеваю наушники, включаю музыку. Музыка заостряет ощущение потока, еще больше отдаляет меня от окружающего мира. Тем временем Титин бинтует мою левую стопу. Пока он это делает, я по очереди сжимаю в руках все шесть ракеток, которые проследуют за мной на корт. Я всегда так делаю. Беру белую ленту и наматываю поверх черной, слой за слоем, обкручивая ручку по диагонали. Я не отдаю себе отчет в том, что делаю. Все как будто в трансе.

После я ложусь на массажный стол, и Титин перевязывает бинтами ноги под коленями. Там у меня тоже вскоре появится боль, а бандаж помогает ее предотвратить или немного уменьшить. Спорт – хорошая штука для обычного человека. Но спорт на профессиональном уровне вовсе не полезен для здоровья. Он доводит тебя до черты, до лимита твоих возможностей. Неподготовленный человек был бы не в состоянии с этим справиться. Да и нет такого спортсмена, который бы не сталкивался с травмой. Увы, иногда эта травма завершает его карьеру. Был момент и в моей жизни, когда я серьезно задумался на тем, смогу ли продолжать играть на топ уровне. Я играю, невзирая на боль уже очень давно. Думаю, все элитные спортсмены так делают. Все, кроме Федерера. Мне пришлось адаптировать, буквально подгонять свое тело под постоянные мышечные нагрузки, к которым принуждает теннис. Но Федерер, казалось, был рожден для этой игры. Его телосложение, его ДНК идеально подходят для тенниса, создавая иммунитет против травм, на которые все остальные теннисисты обречены.